В назначенный час я встретился с Мишей на выходе из метро. Он был со своей бас-гитарой, с длинными волосами, жизнерадостный и улыбающийся.
- Здорово!
- Привет!
- Ну, чего? Кого-то ещё ждём? — спросил он.
- Да, ещё должен подойти лидер-гитарист, Кирилл. Он обещал своего друга-барабанщика притащить, так что сегодня репетируем в полном составе. А если его другу понравится, то считай, что группа у нас укомплектована.
Миша улыбнулся:
- Крутяк!
О встрече с Кириллом мы договорились в 16.45. На часах уже было 16.50, а его всё не было.
- Ну, чего? Придумал, что будем играть? — решил поддержать разговор я и достал пачку сигарет. — Будешь?
- Нет, спасибо. Я не курю. Да, я подумал, что мы можем начать с чего-нибудь простенького, типа «Sympathy for the Devil» Guns N Roses…
Я закурил, усмехнулся и покачал головой:
- Это песня Rolling Stones. Guns N Roses её просто перепели.
- Ого! А я и не знал!
- И она не такая уж и простая, чтобы начинать прямо с неё, — заметил я. — Надо что-то попроще брать. Что-нибудь типа «Paint It Black».
- А я такую не знаю, — закачал головой Миша.
- Это тоже Роллинги. Послушай, тебе понравится, — улыбнулся я, затягиваясь.
Так мы стояли и убивали время, заполняя пространство разными словами. На часах уже было 16.55, потом 17.00, а Кирилла всё не было. Я достал мобильник и позвонил ему, извинившись перед Мишей за неловкую паузу…
- Алё? Кирилл? Ты где?
- В Питере, — нахально и резко ответил тот.
- А точнее? Мы тут тебя ждём на выходе из метро уже минут 15!
- Рад за вас.
Я ещё с ним не виделся в тот день, а он уже начал меня выводить из себя. Нахальные эгоистичные люди меня всегда раздражали, а у этого доставать меня получалось просто профессионально — достаточно было пары слов, чтобы я вскипел.., но я пока держался. Этот человек мне был нужен. Я чувствовал, что мне просто необходимо перетерпеть все его выходки, так как он ещё поможет изменить мне мою жизнь.
- Тебя ждать? Мы вообще-то договаривались в 16.45, на выходе из «Площади Ленина», — напомнил я.
- Ах, ты об этом? — раздался из трубки ленивый голос. — Идите на точку, мы с Егором приедем на место.
- А раньше нельзя было об этом сказать?! — возмутился я. — Вы хоть как добраться знаете?
- Конечно, мы там постоянно репетируем.
- Окей.
Я положил трубку, бросил бычок на асфальт и со злостью примял его носком ботинка, посмотрел на часы на экране мобильника и еле слышно проговорил «Мудак». Злость во мне закипала, но я чувствовал, что это только начало…
- Ну, что он сказал? — спросил Миша.
- Сказал, чтобы не ждали и шли на точку, — я осмотрелся и кивнул головой. — Идём.
Естественно, мы с Мишей опоздали — до репетиционной точки идти минут десять. Но самое возмутительное заключалось в том, что Кирилл со своим другом уже были на месте. Они даже успели приготовиться: Егор сидел за уже собранной ударной установкой, Кирилл уже играл какие-то свои блюзы на неподключенной к усилителю электрогитаре и держал незажжённую сигарету в зубах — всё говорило о том, что они приехали сюда значительно раньше.
Мы с Мишей зашли. Кирилл никак не отреагировал, продолжая что-то там себе играть и не обратив на нас ни малейшего внимания. Я простоял секунд десять рядом с ним с вытянутой рукой и, не дождавшись от него рукопожатия, пошёл к Егору. Тот пожал мою руку. Только после этого Кирилл закончил и поднял взгляд на меня.
- А со мной поздороваться? — возмутился он.
- Я тебе руку уже протягивал, — зло ответил я.
- Мог бы подождать, когда я кончу разговаривать с гитарой. Не вежливо перебивать!
Я подошёл и поздоровался с ним.
- Это Миша, наш басист. Это Кирилл. Это Егор.
- Привет.
Теперь все были знакомы друг с другом.
Не думал, что уже на этом этапе будут такие сложности.
Мы подключились и настроились, когда появилась очередная проблема.
- Что будем играть? — спросил я.
- Какая разница. Играй то, что в голову придёт — только это и есть истинная музыка! — изрёк Кирилл.
Я не был согласен с такой постановкой, мне ближе был другой подход: домашняя подготовка с непосредственной проработкой материала на репетиции. Всё должно быть по плану!
- Это хрень, мы так далеко не уедем, — резюмировал я, обращаясь к Кириллу. — Надо готовиться заранее, надо вместе что-то конкретное разбирать. Если каждый будет играть, что хочет, будет получаться гавно-панк типа того, который играешь ты в своей группе.
- Всяко лучше, чем твоя тонущая подводная лодка! — процедил сквозь зубы Кирилл, не глядя на меня.
- И чем же? — зацепился я.
- Ребята, мы сюда ругаться пришли или играть?! — вмешался Миша.
Кирилл посмотрел на него недовольно и поморщился. Я вздохнул.
- Ну, хорошо. Давайте попробуем просто играть, — согласился я. — И с чего же начинаем?
Егор, не говоря ни слова, начал стучать по тарелке и томам. Однако выстукивал он какой-то непонятный ритм в непонятном размере, создавалось впечатление, будто он просто отрабатывает какой-то приём, отключившись от всего мира. Я посмотрел на ребят. Кирилл только дёрнул плечами, после чего заиграл.
- До диез минор, — только и сказал он.
Миша начал что-то наигрывать на басу. Мне ничего не оставалось как взять аккорд и держать его. Постепенно все стали играть что-то своё, местами даже сочетающееся с общим направлением, один я как дурак стоял и держал аккорд.
- Балбес, — жуя сигарету, изрёк Кирилл, остановившись на одном из бэндов. — Ты бы хотя бы обыгрывал тональность. Чего ты встал как столб на одном аккорде?
- В смысле?
Кирилл посмотрел на меня изучающим взглядом, после чего предложил:
- Ну, перейди на Ля мажор, потом на Соль диез мажор хотя бы. Хоть что-то получится. Да и вообще ослабь хватку. Чего ты так вцепился в этот несчастный аккорд?
Мне стало стыдно, я начал нервничать.
- Фа мажор, — процедил Кирилл.
Мы с Мишей переключились на другой аккорд.
- Фа мажор, я сказал, фа мажор! — прикрикнул на меня сквозь зубы Кирилл.
Кажется, я промахнулся аккордом на полтона. Ничего не получалось, и из-за чувства ответственности моя нервозность росла как снежный ком, а пальцы не слушались.
Внезапно Кирилл остановился, брызнул и стал громко смеяться, показывая на меня пальцем. Я посмотрел удивлённо на него, потом на остальных ребят. Миша посмеивался из солидарности, не понимая, что происходит. Егор продолжал что-то отрабатывать, не обращая на нас никакого внимания.
- Чего тут смешного? — раскраснелся я.
- Ты смешной, конечно же! Ты так нервничаешь, будто от твоей старательности зависит твоя жизнь, — сквозь слёзы изрёк он. — Ты с таким усердием цепляешься за свои ошибки!
- Я просто никогда в таком стиле не играл! — стал защищаться я, чем вызвал очередной приступ смеха со стороны Кирилла.
- Всё. Мне нужен перекур. Я так работать не могу — а то я от смеха лопну!
Он снял с себя гитару, поставил на подставку и, посмеиваясь, вышел из комнаты. Затем снова появился в проём и, глядя на меня, добавил:
- Эй, Красный! Идём со мной! Надо поговорить!
От этой фразы я закипел ещё больше. Мне захотелось всё бросить, собрать вещи и уйти домой. Не знаю, что меня удерживало — я уже был готов взорваться. Тем не менее, я сделал усилие над собой и последовал за Кириллом.
Мы вышли на улицу. Кирилл закурил. Я присоединился к нему. Он уже успокоился и больше не ржал как лошадь.
- Скажи мне, Игорь, чего ты хочешь от жизни? На кой чёрт ты всё это затеял, если к музыке никакого отношения не имеешь?
- В смысле не имею? Музыка — это единственная отдушина для меня.
Кирилл посмотрел на меня со скепсисом, затем затянулся и выпустил дым через нос.
- Ты ничего не смыслишь в музыке и не чувствуешь её. Твои песни — полное говно, как с точки зрения музыкального, так и с точки зрения поэтического содержания. Уверен, ты даже петь не умеешь. И тем не менее, ты зачем-то рвёшься в эту стезю. На кой чёрт?
- Я — это музыка, — пафосно ответил я, выпуская дым в сторону от Кирилла. — Мне становится легче дышать, когда я играю.
- Бла-бла-бла, — спародировал меня Кирилл. — Бла-бла, бла-бла. Лучше бросай курить — будет легче дышать! А если серьёзно? Неужели твоя жизнь настолько бездарна и пуста, что тебе нужно её заполнять своими кривыми аккордами?!
Наверно, на этом моменте я должен был бы взорваться, и в любой другой ситуации я бы так и поступил, но Кирилл смотрел на меня очень уверенно и проникновенно. Я не знаю как ему удалось это, но следующая фраза просто вывалилась из меня само собой:
- Если я через десять лет ничего не добьюсь, я всажу себе пулю в голову.
Кирилл, не меняясь в лице, затянулся, ещё раз пустил дым через нос. Повисла десяти секундная пауза, после которой он заметил:
- И откуда же у тебя найдутся деньги на пистолет? Тебя из банка уволят уже через три месяца. Новую работу найти не сможешь. С музыкой ничего не получится. Есть у тебя один небольшой кусочек шанса, но я уверен, что ты и его упустишь.
Не думал я, что он так цинично ответит на мою реплику. Я стоял ошарашенный — как будто меня только что ударили кирпичом по голове.
- Ты не прав, — только и выдавил я из себя.
Кирилл пожал плечами:
-
Возможно.
Он кинул сигарету куда-то в сторону и направился внутрь. Я проделал тоже самое и последовал за ним.
- А ты что предлагаешь? Сидеть, сложа руки? — бросил я ему в спину.
Кирилл остановился, повернулся ко мне лицом, придерживая дверь открытой и изрёк:
- Займись лучше клубом каким-нибудь подпольным. Теория заговора и мизантропия у тебя в крови.
Он подмигнул.
Его наглость и нахальство выводили меня из себя, однако я был немало удивлён тому, что до сих пор не убил его. Каким же всё-таки стойким я оказался!
Мы поднялись наверх и продолжили свои жалкие попытки репетиции.
Ударник работал как зайчик из рекламы батареек: он не переставая барабанил один и тот же ритм, периодически ошибаясь, но никак серьёзно не реагируя на свои ошибки.
- Слушай, а он когда-нибудь останавливается? Такое ощущение, будто Егор вообще нас не слышит, — высказал недовольство я, пытаясь перекричать грохот в комнате.
- С ним такое бывает. Не обращай внимание — само пройдёт, — ответил Кирилл.
Кирилл пошёл на уступки. Мы попытались сыграть мою песню «Кривая линия», но всё получалось неслажено, с ошибками и искусственно. Как только я начал петь, Егор перестал стучать и, сморщившись, театрально схватился за уши. Кирилл попросил:
- Не надо открывать рта во время репетиции, пожалуйста!
- А как же я буду петь? — возмутился я.
- А, ты ещё и петь будешь? — с нескрываемым удивлением воскликнул он. — Пока что ты только издавал непонятные улюлюкающие носовые звуки и безжалостно драл своё горло. Не надо так делать!
- А ты, конечно же, умеешь петь? — с издёвкой поинтересовался я.
- Я не умею, я гитарист! Зачем мне петь? А вот Егор умеет, — Кирилл кивнул в его сторону.
Егор, казалось, вернулся из какого-то далёкого места, ожил, посмотрел по сторонам. Кирилл заиграл, Егор подошёл к микрофону и запел:
«Перепутали мы слова в стихах и в чужих грехах тихо каемся…»
Голос у него был красивый, с хорошим тембром на низких нотах, пел он уверенно, ровно и гладко, периодически украшая мелодию различными джазовыми приёмчиками. Я аж заслушался.
Репетиция развивалась стихийно. Егор пел, Миша с удовольствием играл партии на басу, Кирилл зажигал на гитаре. Я стоял по среди комнаты и не знал, что делать: те аккорды, которые брал Кирилл, мне были незнакомы, поспевать за ним я не мог, так что единственное, что оставалось — просто стоять и слушать. Ближе к концу репетиции от безысходности я мигрировал к ударной установке и теперь сидел и выстукивал достаточно примитивный ритм. В этой группе место за баранами оказалось единственным более-менее приемлемым для меня. В результате мы отработали песню Егора, песню Кирилла, а до моих так и не дошли.
Репетиция получилась совершенно не такой, как я ожидал и жутко меня разочаровала. Впрочем, радовало то, что что-то всё-таки вышло. И хотя мне не очень нравилось моё новое место в группе, я чувствовал своим нутром, что данный состав — мой уникальный шанс, упускать который нельзя.
Мы решили, что надо попробовать собраться и порепетировать вместе не следующей неделе.
На прощание Кирилл дал мне увесистый подзатыльник.
- Это на память, — прокомментировал он.
Егор усмехнулся, как будто что-то вспоминая, и почесал голову.