Заснуть мне не удавалось, хотя чувствовал я себя достаточно усталыми: все эти разговоры и обсуждения, все препирательства с Алексеем Алексеевичем вытягивали из меня силы. Особенно удручало то, что все мои идеи извращались и выворачивались наизнанку. Он, ведь, может творить, что угодно, а потом винить будут меня, как идейного вдохновителя. Будут говорить, что это всё на самом деле моих рук дело. Когда я согласился сотрудничать с «.», я понятия не имел, что всё будет происходить именно так. Всё это какое-то сумасшествие…
Я открыл глаза и уставился в потолок.
Неожиданно я осознал, что все эти события слишком сильно меня затягивают, я опять начинаю копаться в себе, проводить самоанализ и теряю текущий момент. Кирилл как-то говорил, что я слишком сильно привязываюсь к своим мыслям и своим вещам. Я должен быть легче, подвижней.
Я сел в кровати, облокотившись о стену, и закрыл глаза.
Подумаешь, кто и как использует мои идеи. Я не ответственен за мысли других людей. Если не хочешь, чтобы твои слова интерпретировали не так, как тебе угодно, то молчи. Но на это я пока не готов пойти. Надо писать для тех людей, которые поймут. Всегда будут те, которые не поняли, равняться и ориентироваться на них нельзя. В конце концов, те, кто не понял сразу, могут понять потом. Просто до разных людей доходит по-разному, но так-то все люди одинаковы, у них у всех единый источник…
Я открыл глаза от изумления перед этой простой и прекрасной, но в некотором смысле сумасшедшей мыслью. Встал с кровати, подошёл к компьютеру, включил его, сел и начал писать.
Есть одна очень банальная фраза: «все люди равны». Те, кто произносит её, обычно не до конца понимают, насколько эта фраза проста и насколько она верна. Все люди не просто равны, но даже тождественны. Это только кажется, что какой-нибудь Володя отличается от какого-нибудь Алексея. Да, у них могут быть разные мысли, разная внешность, разное положение и повадки. Да, они могут жить далеко друг от друга, в разных условиях и даже не знать о существовании друг друга. Но суть в том, что они все — проекции друг друга.
Я встал, почёсывая голову и нервно заходил по комнате. Я что-то нащупал… Мысль, которая мне пришла в голову, вызывала дискомфорт и прилив нервозности. Я не мог её корректно и полноценно сформулировать, но мне казалось, что я вышел на что-то очень важное и существенное. Не очень понимая причину дискомфорта, я подошёл к ночному столику и сделал несколько глотков из бутылки с газировкой. Это, кажется, немного помогло успокоиться и собраться, я устремился назад к компьютеру и продолжил писать:
Мне сложно до конца объяснить эту идею, так как она не хочет укладываться в моей голове, но у меня есть ощущение, что она верна. В мире существует что-то такое, какие-то невидимые нити, которые связывают всех людей друг с другом. Из-за того, что людей много, нитей от одного к другому так же много. В итоге получается сложный клубок переплетений и непростых взаимодействий. Мы не видим эти нити и частенько даже не ощущаем их, поэтому нам кажется, что мы все такие разные, независимые. Нам кажется, что есть те, кто прав и те, кто виноват, что есть добро и зло, альтруизм и эгоизм. Но на самом деле в каждом человеке есть маленькая, еле заметная точка, к которой крепится эта нить.
Я посмотрел себе на грудь, пытаясь ощутить эту точку. Мне почему-то показалось, что она должна быть где-то на уровне солнечного сплетения, и что у меня она должна быть обязательно синего цвета.
Нити переплетаются друг с другом и иногда кажется, что их невозможно распутать. А из-за этого создаётся впечатление, что каждый человек существует сам по себе. Ну, как могут быть связаны Саддам Хусейн и Виктор Пелевин? Видимо, никак. Но на самом деле связь есть, просто она скрыта в клубке мировых ниток. Чтобы распутать этот клубок и выбраться из этого лабиринта неопределённости, нужно ощутить точку в себе. Именно эта точка, являясь источником связи между людьми, позволяет ощутить всем телом, всей душой, что такое человек. Найдите её, нащупайте её, и тогда…
Раздался стук в дверь, который меня вырвал назад в реальный мир. Кажется, я совершенно потерял мысль, которая только что маячила передо мной. Там было что-то про Игоря, Кирилла и Диму. Но мысль пропала. Я её больше нигде не видел.
Краем глаза я заметил, что в комнату вошёл мужчина в комбинезоне охранника «.», но взгляд от монитора я боялся отводить, надеясь, что смогу ещё найти потерянную мысль. Охранник положил мне на стол маленькую квадратную бежевую бумажку:
- Это вам, Роман Юрьевич. Просили передать.
Не отводя взгляда от монитора, пытаясь поймать потерянное, я спросил в ответ:
- Кто просил передать?
Никто не ответил. Я посмотрел в сторону двери, но там уже никого не было, огляделся по сторонам — пусто. Ещё раз посмотрел в монитор и перечитал последние предложения в надежде, что они смогут меня вернуть на верный путь. Но мысль, к сожалению, пропала так же бесследно, как и охранник.
Чертыхнувшись вслух, я раздражённо взял в руки бумажку и посмотрел, что там. На лицевой её стороне было выведено чёрными чернилами от руки косым почерком:
«.» собирается
И больше ничего.
От этой надписи меня стало подташнивать. Голова закружилась, а руки задрожали. Я встал со стула, выронил записку и, плохо соображая, покачиваясь, добрался до кровати. Не помня себя, практически сразу, как только закрыл глаза, я отключился.