Прошло несколько дней, в течение которых я был в заточении. Большую часть времени я проводил в небольшой аскетичной камере, выкрашенной в салатовый цвет, главными элементами мебели в которой были зелёная металлическая дверь, галогенная лампа под потолком (до которой можно было дотянуться кончиками пальцев, встав на цыпочки) и небольшая одноместная кровать с жёстким матрасом. Несколько раз за всё это время меня водили на «восстановительные процедуры» и промывали мозг. С каждым разом после этого дела, отходил я всё дольше, а сил у меня оставалось всё меньше. Я угасал и чувствовал, что ещё несколько дней в таком режиме, и совсем пропаду.
Я уже совсем потерял надежду на спасение, когда после очередной такой «процедуры», пока я плохо соображал и находился в бреду, ко мне в комнату неожиданно вошёл какой-то человек.
В тумане из сумасшедших образов и путанных мыслей, я вижу фигуру, которая берёт меня под локоть и направляет к выходу.
- Ставни! Ставни закройте! А то весь свет выйдет, — беспокойно из того мира говорю я.
- Тш-ш-ш, — успокаивает человек, ни пол, ни возраст, ни образ которого я пока воспринять не могу.
- Ведь чёрная вечность дремучего сознания окаймляет океаны белого мироздания, — умничаю я, на что человек никак не реагирует и медленно, но уверенными шагами выводит меня из камеры и далее ведёт по коридору.
- Кто ты, жёлтый понедельник? — спрашиваю я в своём сумасшедшем помутнении, пытаясь хоть чуть-чуть прийти в себя и задать какие-нибудь осмысленные вопросы.
- Всё в порядке, Дима. Это я. Сейчас мы с тобой выберемся отсюда.
Вдалеке раздаются шаги и какой-то шум, мой спутник настораживается, уши его вырастают и сам он становится фиолетового цвета… А, впрочем, возможно, это всё моё воображение… Он усаживает меня на пол, кидает полушёпотом: «я сейчас» — и скрывается за углом коридора. Шум возрастает и становится ярко алого цвета, после чего стихает и становится спокойным, голубым. Попутчик подходит ко мне и поднимает.
- Всё чисто. Можем идти дальше.
Меня жутко шатает, стены злобно смотрят на меня, а пол так и пытается укусить за ноги. Подпрыгиваю.
- Тш-ш-ш, Дима! Всё хорошо. Иди ровней, — повторяет попутчик. — Ещё немного.
А путь наш всё не заканчивается и даже конца не видно — сплошной глухой тоннель из серых стен, пола и потолка. Мы проходим мимо охранника, упавшего и уснувшего прямо на полу, посреди коридора. Из его головы течёт красная жидкость, по мере вытекания меняющая свой цвет на чёрный. Да и сам охранник постепенно чернеет и распадается на части.
- Чёрная смерть! Как любопытно! Чёрная смерть друг белой жизни, — несу я околёсицу против своей воли. Мой спаситель не обращает на это внимание.
Мы поворачиваем направо и продолжаем движение по коридору, по которому я ходил, возможно, только один раз — когда меня сюда притащили… И что же теперь? Не уж то я, наконец, свободен? Путь долог и лесист. В качестве деревьев, правда, поваленных, сломанных, выступают люди в белых халатах и синей форме. В качестве заднего фона — стены, некоторые из которых в чёрных пятнах…
Наконец, мы проходим через пропускной пункт и выбираемся на улицу, поворачиваем направо и какое-то время мой попутчик идёт целенаправленно и быстро, не останавливаясь, фактически волоча меня на себе. Затем мы, наконец, приходим к какому-то безжизненному тёмному месту. Он меня усаживает на асфальт, прислоняет спиной к холодному бетону и склоняется надо мной.
- Димка, ты в порядке? — спрашивает он, глядя прямо мне в лицо и улыбаясь.
- Я доброе утро, — отвечаю ему. Тот ухмыляется и гладит меня по голове.
- Ничего, это скоро пройдёт.
Смотрит на часы, что-то прикидывает, покусывая нижнюю губу.
- Мне нельзя здесь оставаться. Мне надо возвращаться к себе. Димка, сейчас очень важно, чтобы ты меня понял и запомнил, что я тебе скажу, — треплет меня немного за плечи, чтоб я пришёл в себя. — Димка! Ди-имка! Соберись! И запомни! Тебе нужно вспомнить себя на старой линии! Слышишь меня?
- Да, конечно, — в полупьяном состоянии отвечаю ему. — Красная линия — линия скоро заката!
Он качает головой и тяжело вздыхает.
- Дима, вспомни себя, вспомни что-нибудь очень яркое и важное для тебя из той твоей жизни! Это критично для тебя. Если ты этого не сделаешь, то тебе крышка. Ты понял?
Я киваю и отмахиваюсь, укладываясь на левый бок, а затем постепенно отключаюсь от всего происходящего.
Мой спаситель поднимается на ноги, стоит в нерешимости, сочувственно смотрит на меня и завершает своё спасение репликой:
- Всё. Больше я сделать не могу. Я убегаю. Надеюсь, мы ещё увидимся.
Встаёт и целенаправленно, быстрым шагом, уходит. А я лишь ему в след, сквозь своё туманное сновидение, еле заметно, заплетающимся языком кидаю:
- Спасибо, Игорь!