Примерно неделю спустя мы встретились с Кириллом. Причём произошло это совершенно случайно: я зашёл поесть в одну Питерскую забегаловку перед вечерней лекцией и подумал о том, что надо бы поговорить с Кириллом о произошедшем день назад. Буквально минуту спустя в заведение зашёл Кирилл. Он искал меня глазами и когда нашёл, улыбнулся и направился к моему столику. Сел.
- Привет! — расслаблено сказал он.
- Привет, — удивлённо ответил я, доедая свой блин с бужениной и хреном. — Что ты тут делаешь?!
- Ну, как размышления? К чему пришёл? — спросил в ответ Кирилл, проигнорировав мой вопрос.
Я дожевал, запил квасом, вытер губы салфеткой и, набравшись смелости (сложно было перебороть себя и согласиться с тем, что я ошибался), выдал:
- Ты был прав. Нет никакой уверенности в том, что какие-либо учения и религиозные школы не уводят нас в сторону. Я прекращаю заниматься всей этой эзотерикой, так как чувствую, что меня могут использовать.
Кирилл внимательно слушал, не перебивая, уперев подбородок в ладонь левой руки и с важным видом кивая головой. Когда я закончил, в воздухе ненадолго повисела пауза, после которой он, наконец, сказал:
- Знаешь, когда я был маленьким и играл с другими мальчишками, я заметил, что для того, чтобы пройти по дереву, перекинутому через пропасть, нужно балансировать, расставив руки как можно дальше в стороны. Если ты их прижмёшь к телу, то идти будет значительно труднее и ты, скорее всего, свалишься. Если же ты одну руку выставишь дальше другой, то ты рискуешь потерять баланс и упасть в пропасть.
Мне показалось, что он меня совсем не слушал, это расстраивало. Ну, к чему все эти деревья, когда у меня тут эзотерика?!
- Есть, правда, ещё один нюанс, — задумчиво продолжил он, несколько поморщившись. — Решение о том, упасть или нет, принимает твой мозг, а не руки.
- Ага. Метафора понятна, — со скепсисом ответил я. — А тебе не кажется, что я спокойненько себе шёл по дереву, ни о чём не думая, пока не появился ты, и не начал раскачивать его? — я сказал это с некоторой претензией.
- Да нет же, — мягким голосом, с интонацией а ля «ты дурачок», возразил мне Кирилл, — я пытаюсь заставить тебя расставить руки в стороны, а то ещё немного, и ты свалишься, — Кирилл поправил свою чёлку резким движением левой руки и опять водрузил на руку подбородок. Он так всегда делал, когда чувствовал своё превосходство. По крайней мере так я это трактовал.
- Кирилл, как ты не понимаешь? Мне не на что опереться — ты выбил у меня почву из под ног. У меня была цель в жизни: «проскочить мимо орла». У меня было желание развиваться и работать над своей энергетической составляющей. А теперь у меня нет ничего этого и взамен ничего не появилось.
Он только улыбнулся, не перебивая меня, ожидая, когда я выскажусь.
- Вначале ты говоришь, что вся эзотерика и религия – чушь. Я отказываюсь от всего этого, так как лишён каких-либо аргументов и не могу ничего возразить. Потом ты говоришь, что на самом деле всё это правильно и нельзя от этого отказываться. Я пытаюсь принять эту догму обратно… Ты уж определись, а то я устал менять свои взгляды!
- Это полезно, — проговорил он, чуть прикрыв глаза. — Тем более тебе, так как вся эта так называемая «смена взглядов» у тебя происходит только внешне. На тонком уровне ты как был упёртым чурбаном, так им и остался. Тебя надо расшевелить.
Как это частенько случалось, я начал злиться на слова Кирилла. Тоже мне друг! Какой же настоящий друг называет своего друга «чурбаном»?!
- Лучший, — улыбнувшись произнёс вслух Кирилл, чем немало меня удивил, и не обращая внимание на моё замешательство, продолжил. — Ты даже сейчас упираешься в свою точку, пытаешься закрепиться ещё сильнее в своей позиции невежды, несмотря на то, что потратил столько времени на чтение различной литературы о самосовершенствовании. Всё это прошло мимо тебя и никакой реальной пользы не принесло. И сейчас ты хочешь, чтоб я взял и указал тебе новую точку невежества, в которой ты мог бы закрепиться. Бред! Настоящий конструктор никогда ни в какой точке не закрепляется.
Я рассмеялся. Этот новый его термин несколько отвлёк моё внимание от всей дискуссии.
- Конструктор? Это ещё что за хрень? «Лего» что ли?
Кирилл убрал подбородок с локтя и с важным видом облокотился о спинку стула.
- Конструктор — это существо, которое путешествует по мирам. Конструктор — это существо, обладающее полной свободой. Конструктор — это существо, не проявляющее эмоций. Ты — конструктор. Только ты не хочешь этого осознать и пока не готов к этому, так как слишком сильно цепляешься за свои пустышки-убеждения.
К нам подошла официантка, одетая в корпоративную одежду — девушка с длинными вьющимися русыми волосами и слегка погнутым «попугайским» носом — и спросила, будем ли мы что-нибудь заказывать.
- Нет, спасибо, — немного резковато ответил я. Девушка сдержанным тоном на это попросила нас покинуть заведение:
- Вы отпугиваете посетителей своими разговорами, и занимаете место, которое нужно другим.
Меня это взбесило и я потребовал жалобную книгу. Кирилл начал посмеиваться. Девушка, явно недовольная таким поворотом событий, бросила нам:
- Книга висит в рамке у входа, — и удалилась ленивой походкой.
- Отлично, — изрёк я и уверенной походкой направился к книге. Кирилл пошёл за мной, с интересом наблюдая за тем, что же я буду делать.
Я взял книгу и открыл её на последней странице с записями.
- Ну, чё там пишут? — выглядывал из-за моего плеча Кирилл. — Ну-ка, ну-ка. О! Смотри как интересно, — он бесцеремонно вырвал книгу из моих рук и, поворачивая её по часовой стрелке на вытянутых руках, начал, как всегда, паясничать. — «Я большой и толстый чурбан. Я — самое важное млекопитающие на этой земле. Без меня мир не существовал бы, и это дурацкая столовка — вместе с ним. Я не потерплю такого обращения со своей персоной! Выпейте йаду! Я ненавижу вас всех и эту идиотскую планетку! Жизнь — дерьмо!», — он слегка поморщился, якобы пытаясь прочитать мелкие буквы. — Подпись только неразборчива… Ррр… Рррооо…
- Да, ну тебя! Опять клоуна из себя строишь! — отмахнулся я от Кирилла. Однако желание что-либо писать в книге у меня отпало, и я развернулся в сторону выхода. — Ладно, пойдём отсюда.
- Подожди-подожди. Давай всё-таки тоже напишем что-нибудь. Держи! — Кирилл схватил меня за руку и, потянув к себе, всучил мне книгу и ручку. Он был воодушевлён и возбуждён. — Давай. Напиши что-нибудь оригинальное, о чём ещё никто здесь не писал.
И в этот момент помимо моей воли в голове у меня пронеслась стая разношёрстных мыслей-овечек. Там была и мысль о том, какой же я на самом деле упёртый баран. Там же была мысль о том, как же я зациклен на себе и не обращаю внимание на людей вокруг (действительно, в столовой было много народу и многие стояли с подносами, ожидая, когда же освободятся места). Там была мысль о том, что все люди упёрты в своих точках. Там была мысль о том, что жизнь человеческая мала как точка и столько же стоит. Там была мысль о том, что мир, в котором точки живут независимо друг от друга, мир, в котором точки зациклены только на себе, обречён на гибель, так как из системы превращается в совокупность элементов. Но все эти мысли, хоть и были важными и интересными, не стоили того, чтобы быть записанными. Я взял покрепче ручку и вывел в книге одну единственную, важную, выпирающую из массы остальных: «Я вас всех люблю».
Кирилл улыбнулся и одобрительно похлопал меня по плечу.