Мы лежали в кровати с Наташей. Голые естественно. Под одним одеялом, естественно. Конечно же, после секса. В моей кровати. В моей квартире. Вообще у меня были большие планы на неё, и мне даже казалось, что мы прекрасно подходим друг другу не только эмоционально, но и сексуально. Да и поговорить мы с ней могли о чём угодно и даже о всяком. То есть не только о какой-нибудь ерунде вроде сериалов или приключениях её подруг в косметических салонах, но и о философии, о религии, даже о науке. Вот и в этот раз у нас завязалась любопытная беседа. Было уже за полночь, завтра нужно было с утра в вуз, но мы в тот момент вспоминать об этом не хотели.
- Ты веришь в Бога? — спросила она у меня, сильно зевая.
- Смотря в какого, — лениво ответил я.
- В смысле? В Зевса веришь, а в Аида нет? — усмехнулась Наташа.
- Да нет же. Смотря как определить бога.
- И как же его определить? Что же такое «Бог»? — не унималась она.
- Бог — это я, — надменно ответил я.
- Да ты просто скромняшка! — с издёвкой усмехнулась она.
- Зря смеёшься, — сказал я и запустил руку в её длинные кудри. — Ты тоже бог.
- Ого! Да я расту! Причём быстро, — пошутила Наташа.
- Я серьёзно, на самом деле, — продолжил я, в задумчивости расчёсывая своими пальцами её волосы. — Бог в каждом из нас. Это нечто типа буддизма традиции Махаяны: Будда в каждом человеке, просто он спит, его нужно разбудить. Только в моём случае он не спит и будить его ненадо.
- Хочешь сказать, что мы все можем стать всесильными, Богами? Чур я буду Афродитой тогда! — Наташа повернулась и улеглась мне на правое плечо.
- Да нет… Я неправильно сказал. Ничего такого особенного, — пытался я подобрать слова. — Бог для меня — это скорее внутренний измеритель.
- Фу! — поморщилась она. — Как скучно! Взял и убил Бога одним движением!
- Наоборот я его воскресил одним движением. Каким и где ему ещё быть, кроме как в каждом из нас?
- Но не в виде какого-то там измерителя! Или ты меня специально решил запутать?
- Никаких запутываний, — возразил я, наматывая не палец правой руки локон её волос. — Всё просто. Бог сидит внутри тебя и измеряет твои собственные действия, твои мысли. Если они не противоречат твоим внутренним принципам, твоим убеждениям, то он тебя поощряет: ты набираешься энергии, становишься более живым. Если же ты совершаешь поступки, противоречащие твоей природе, то он тебя наказывает: ты становишься более забитым и депрессивным. Если ты не будешь сильно корить себя за проступки, за грехи, то есть не будешь слишком сильно обращаться к своему внутреннему измерителю, то и никакого особого наказания не понесёшь. Вопрос чисто в установках и принципах…
- То есть Бог — это общество? — неожиданно спросила Наташа.
- Что? С чего ты это взяла? — смутился я такому странному выводу.
- Ну, как же? — отвечала Наташа, убирая свои волосы с лица. — Принципы и установки в людях закладывает общество, в котором они живут. Если в обществе принято есть людей, то это закладывается с детства и грехом не считается. Поэтому человек, съевший другого, не совершает ничего плохого и никакого наказания: ни общественного, ни душевного — не несёт. Стало быть Бог — это общество, которое заложило всё это в человека.
- Да нет же… ты не поняла… там не совсем так, — засопротивлялся я, но не знал, как правильно выбраться из этой логической ловушки.
- А как? — специально перебила она.
- Я же не говорю о том, что сами установки или их причина — это бог, — нашёлся я. — Бог — это то, что сидит внутри каждого человека и выносит вердикт: наказывать или нет. А установки могут быть совершенно разные, ты права.
Наташа вздохнула.
- Блин! Почему ты не можешь выбрать более простое определение Бога? Зачем вот это всё такое странное, запутанное и непонятное? — покачала головой она и повернулась на спину, упёршись затылком в моё плечо.
- Просто в других, более простых, богов я не верю. Я не верю в бога-создателя, не верю в бога-карателя, не верю в бога-судьбу Зато я верю, что каждый человек сам волен распоряжаться своей судьбой, и каждый человек сам должен определять для себя свои границы.
- Но тогда маньяк-убийца может ограничивать себя одним образом, а фермер — другим. Хочешь сказать, это нормально как для одного, так и для другого? — чувствовалось, что Наташа уже слабеет и постепенно начинает направляться в сторону Морфея, но всё ещё находит в себе какие-то силы для ремарок.
- Это будет нормально, если это не будет противоречить их натурам. Если они будут жить в гармонии с собой, то это будет естественно, правильно и даже божественно. Если убийца считает, что зарезать фермера — это нормально, то, зарезав его, он не понесёт никакого наказания от своего бога. Другое дело, что социальное поведение людей должно регулироваться обществом. Но это уже совсем другой вопрос. Вообще жить в гармонии с обществом — очень просто. А вот жить в гармонии с самим собой — задача посложнее, с которой не каждый может справиться.
- Красиво говоришь, — вяло проговорила Наташа, теряя буквы. — Продолжай в ом же ухе.
Я усмехнулся и поцеловал её в лобик.
- Спи, малыш, — шепнул я ей на ушко, а сам закрыл глаза и стал себе представлять безупречное голубое небо.