Из-за договорённости с Ромой, я пытался контролировать себя и отгонять все лишние мысли, концентрироваться на своих ощущениях, на запахах вокруг, на освещении — на всём, что окружало меня, однако достаточно быстро из своеобразной «работы» этот процесс превратился в нечто неотъемлемое, он просто стал частью меня, как дыхание или ходьба. Я получал неимоверное удовольствие от того, что, например, мог спокойно двигаться в толпе людей в метро, чувствуя себя маленькой букашкой в муравейнике и одновременно чем-то более сильным и возвышенным, чем все эти хаотически двигающиеся спящие вокруг. Я стал ощущать каждый свой шаг, действительно видеть весь мир вокруг себя и слышать звуки, на которые до того не обращал внимание. Дошло даже до того, что я как-то случайно оставил дома наушники, без которых обычно не выходил на улицу и с тех пор больше их не надевал. Я чувствовал себя каким-то очень сильным и продвинутым существом по сравнению с неприметной серой массой, к которой я стал постепенно испытывать неприязнь и пренебрежение.
После запуска сайта было несколько небольших эксцессов, но справиться с ними у нас не составило труда. Посещаемость нашего проекта предвосхитила мои пессимистические ожидания, и я уже был готов двигаться дальше. Я сумел подобрать офис, в котором мы могли бы работать как нормальная команда. Располагался он в бизнес-центре «Веда-Хаус», недалеко от крейсера «Аврора». Фактически помещение нам не принадлежало, и арендатором была компания «МСТ-Холдинг», но на тот момент это было лучшее, что я мог себе позволить. Если бы не мои знакомые по банковской сфере, мне бы пришлось ещё долго искать для нас помещение.
Я начал регулярно ходить на работу: приходил к 10 утра, уходил в 8 — 9 вечера. Дима и Сергей фактически тоже работали по расписанию, хотя я им давал достаточно большую свободу действий (прийти и уйти они могли в любой момент). Постепенно наши отношения стали выстраиваться в некоторую иерархию, в которой становилось очевидно, что всей организации нужно будет вскоре придать более регламентированный вид. Отношения с Димой стали по большей части формальными, несмотря на то, что мы всё ещё оставались друзьями. Просто наше общение стало выстраиваться в основном вокруг «.», а не вокруг рыбалки и различных увлечений, на которые теперь у нас не было времени. Но это, на удивление, давало свои плоды: мы отдавали своему проекту все свои силы, мы строили что-то большое и нужное, что-то, что, как я чувствовал, должно было изменить судьбы людей, и мы чувствовали отдачу от своей энергии.
Казалось, всё отлично и жизнь налаживается, но то ли из-за повышенной осознанности, то ли из-за моего отношения к жизни, которое неуклонно менялось, у меня стали всё чаще и чаще происходить осознанные сновидения, с которыми я не знал, что делать. И самое противное было то, что в этих сновидениях ко мне являлся «союзник» и не покидал меня до тех пор, пока я наяву не выпивал валерьянки. Эта особенность меня удивляла и пугала, я не мог ей дать рационального объяснения (впрочем, как и многому другому происходившему со мной), однако валерьянка работала.
Всё это не могло меня не беспокоить, поэтому я решил поговорить о происходящем с Кириллом, однако я всё откладывал момент звонка в долгий ящик из-за того, что не хотел признавать, что мне нужна чья бы то ни была помощь, и уж тем более — его. До последнего момента я держался и считал, что могу справиться сам. Однако одно сновидение и некоторые связанные с ним события меня просто вынудили обратиться за помощью.
Я был в комнате с бело-синими обоями и что-то писал, когда неожиданно осознал, что сплю. Я поднял голову и взглянул по сторонам. Это была не моя комната. Больше похожа на комнату Ромки — такая же чистая и аккуратно прибранная, как у него. Стол, компьютер, метровые колонки, синий мягкий ковёр на полу, занавески, слабо колыхающиеся от еле заметных воздушных потоков… Стопы чувствовали ворсинки, глаза видели мельчайшие детали комнаты, нос улавливал различные запахи, доминирующим из которых был запах свежеочищенного апельсина. Я стоял босиком, на мне были штаны, рубашка и лёгкая осенняя курточка — всё мои вещи из реального мира. В руках маленький жёлтый квадратный листочек.
Я поднял его на уровень глаз и взглянул. На нём было выведено не моим почерком «Центр лис•», а в углах были нарисованы лисы. Ухмыльнулся и сунул его в карман куртки. На столе лежала стопка таких же листочков и чёрная перьевая ручка. В голове промелькнула озорная мысль и я, схватившись за неё, взял один из листочков, ручку и, подделывая свой почерк под Ромкин, вывел: «Ты спишь! Посмотри на руки!». Посмотрел на листочек и улыбнулся своей шалости, после чего вывел в середине чёрную жирную точку и сунул его в письменный стол. Затем, недолго думая, взял ещё один и вывел на нём: «Это не розыгрыш. Ты действительно спишь». После этого я сделал ещё пару записей на таких же бумажках и рассовал их по комнате. Одну засунул в Ромкину куртку, висящую на стуле, одну — в другой ящик стола, одну — положил под стопку книг, в руках оставалось две записки, я их просто рассовал по карманам и, потеряв интерес к этому занятию, решил изучить мир вокруг и попытаться выбраться на улицу.
Я начал думать, как бы выйти наружу, и стал достаточно быстро терять осознание, в конце концов вообще провалившись в обыкновенный сон. Некоторые детали из дальнейшего сна мне запомнились: например, как я долго бегал по городу, выбирая подходящий столб, на который можно было бы повесить объявление, а в итоге нашёл его только у потрёпанной автобусной остановки. Или как я залез на рекламный щит около трассы, сел на край и, свесив ноги, начал писать песню, наигрывая какой-то мотив на гитаре. Снов было ещё много, но во всех них я уже был просто одним из действующих лиц, но не режиссёром.
Проснулся утром по будильнику и вспомнил осознанный сон с бумажками в мельчайших деталях. Особенно вспомнился листочек с лисами — такой я уже один раз в жизни видел, пару лет назад. Одна диковатая мысль мелькнула в голове, и я, соскочив с постели, побежал ощупывать свою куртку в поисках листочков. Естественно, я ничего не нашёл и, спокойно вздохнув, направился на кухню готовить себе завтрак с мыслями о том, что «это был всего лишь сон».
Но самое интересное и поразительное произошло позже, когда я, собираясь на работу, обнаружил один из листочков у себя в кармане брюк. На нём было написано моим почерком: «Привет спящему из мира сновидений!» Я повертел бумажку в руках, удостоверившись в том, что она абсолютно реальна. Прикидывая про себя, что же делать дальше, я полуосознанно достал мобильный телефон и набрал Кирилла.
- Ало. Привет! — тут я набрал воздуха в лёгкие. Мне было неприятно признавать это… — Слушай, кажется, мне нужна твоя помощь… Ок. Да, я могу в четыре. Договорились…