В этот раз мы с Кириллом встретились в кафе. Обстановка для встречи была непривычной, так как обычно в кафе мы с ним не ходили. Я пришёл ровно к четырём, он же опаздывал, поэтому, чтобы не сидеть просто так, я заказал себе капуччино.
Сидя в кафе, я с интересом наблюдал за тем, что происходило вокруг, и во многих людях и их разговорах узнавал себя в прошлом — неожиданно для меня открылось то, как же сильно я изменился за прошедший месяц.
- И, представляешь себе, этот гад заявляет мне: «я задержался на работе не из-за того, что хотел тебе насолить, а из-за того, что мне нужно добывать деньги»! — за соседним столиком с пылом рассказывала одна девушка другой.
- О, Боже! — поддерживала свою подругу вторая.
- Ты себе представляешь?! Это он мне говорит, что я ему стою денег, что я ему всю жизнь испортила!
- А ты что?
- Я ему и говорю: «Если ты не хочешь, чтобы мы были вместе, так и скажи. Я уже устала от твоего пренебрежительного отношения ко мне».
- А он?
- А он только и ответил: «Ок» — и повесил трубку, — у девушки был возмущённый вид, но одновременно с этим чувствовалось, что она готова расплакаться.
Я ухмыльнулся. Все эти жизненные драмы мне казались такими мелкими и пустыми — чем-то, не имеющим никакой ценности. Весь этот птичий щебет был впустую и совершенно бессмыслен. Это было настолько очевидно, что меня удивляло, как можно было этого не видеть.
Наконец пришёл Кирилл. На нём были белый свитер, кожаная куртка, кожаные штаны. Он жевал жвачку. Подошёл к моему столику, поздоровался, жвачку вальяжно выплюнул прямо в пепельницу и свалился в кресло напротив моего.
- Ну? — холодно произнёс он.
Я заметил, что по отношению к Кириллу у меня возникают двоякие чувства: с одной стороны он мне был неприятен, и я его побаивался, а с другой — я испытывал к нему доверие и уважал его.
- Как жизнь? — попытался завязать я разговор.
- Ты меня вызвал для того, чтобы спросить, как у меня жизнь? — удивлённо дёрнул он бровью в ответ.
- Ну, не совсем, — замялся я и стал терять контроль над ситуацией.
Удивительно, как этому человеку удавалось вывести меня из равновесия всего лишь одной фразой или даже одним взглядом. Однако я вовремя опомнился и отстранился от всего происходящего, удалившись на позицию наблюдателя. Кирилл, судя по всему, всё это просёк и ухмыльнулся.
- Итак? — нарочито произнёс он, подгоняя меня.
- Ты что-нибудь знаешь о «союзнике»? — решил начать разговор я.
Кирилл насторожился, выпрямился и чуть подвинулся ко мне, поглядывая по сторонам.
- «Союзник»? Ты что обкурился или Кастанеды начитался? Какой к чёрту «союзник»?
Опять он выбил меня из колеи, и в этот раз я не сумел вовремя опомниться.
- Ну, он так себя называет.
- Что? — Кирилл поморщился. — Кто называет?
- Ну, — помялся несколько я, и, наклонившись к Кириллу произнёс полушёпотом, — голос в моей голове.
Кирилл посмотрел на меня с серьёзным видом, сощурив глаза, сочувственно покивал, после чего неожиданно громко дико заржал, чуть не упав со стула.
- Голос в твоей голове?! — выкрикивал он на весь зал в промежутках между перекатами смеха.
Я раскраснелся и, стараясь, успокоить Кирилла, бросился шикать на него:
- Да прекрати ты!
Неожиданно для себя я начал злиться — то, чего я изо всех сил старался не делать при нём. Кирилл же не успокаивался, как будто подначивая меня.
- И что же голос в твоей голове говорит тебе?
- Он говорит, — вскочил я с кресла и закричал, — что ты — кретин!
Люди вокруг смотрели на нас. Те две девушки неожиданно прервали свою занимательную беседу и с удивлением смотрели на нас. Возможно, в тот момент они думали о том, что идиотами земля полнится. А, может, они порадовались за то, что есть люди, у которых всё хуже, чем у них. По крайней мере в тот момент они наконец отвлеклись от пережёвывания собственной важности… Только мне было не до них — для меня они всё равно оставались частью «серой массы», частью хаоса… И как я мог только подумать, что этот сумасшедший может мне помочь?! С чего это я решил, что он мне подскажет что-то дельное. Я не глядя кинул на стол деньги за капучино и решительно собрался уже идти к выходу из заведения, но Кирилл неожиданно успокоился и, схватив меня за руку, притянул к себе.
- Сядь! — серьёзно процедил сквозь зубы он. — Ты хотя бы видишь и понимаешь, что творишь?
Я зло посмотрел на него и неожиданно контроль над ситуацией вернулся ко мне. Я снова стал наблюдателем, режиссёром… Усмехнувшись всей этой ситуации, я вернулся на место.
- Что это? — спросил Кирилл, показывая мне листочек с надписью «Привет спящему из мира сновидений». По-видимому, я в приступе злости вытащил его из кармана вместе с деньгами.
- Это листочек с надписью, — с вызовом проговорил я.
Кирилл сверлил меня взглядом.
- А вот с этого места подробней. Откуда у тебя этот листок?
В некоторой растерянности, опасаясь, как бы Кирилл не выкинул ещё что-нибудь, я проговорил:
- Я его вытащил из своего сновидения.
Кирилл был серьёзен и очень сконцентрирован.
- Зачем ты это сделал? — с напором спросил он.
Вопрос меня несколько озадачил.
- В каком смысле: «зачем»? Я не специально — просто видел сон про листочки, а утром обнаружил один из них у себя в кармане.
- «Просто» ничего не бывает! — процедил он. — Даже кошки просто так не рожают. И, если ты не можешь сказать, зачем ты сделал то или иное действие, это означает, что ты просто спишь. Вопрос только в том, на каком уровне ты спишь.
Кирилл снова расслабился и откинулся на спинку кресла, наблюдая за тем, какое действие оказали на меня его загадочные слова.
- Очевидно, что ты начал просыпаться здесь, в этом мире, на этой линии — ты, наконец, стал обращать внимание на жизнь вокруг себя, на свои ощущения и свои чувства. Очевидно также, что это вызвало изменения в твоей психике — у тебя симптомы параноидальной шизофрении. Тебе чудятся голоса, тебе кажется, что ты вытаскиваешь предметы из сновидений, скорее всего, ты даже думаешь, что тебя хотят убить…
- Ты всё переворачиваешь с ног на голову! — воскликнул я. — Если бы это была параноидальная шизофрения, то мне не помогала бы валерьянка! Но она оказывает на «союзника» магическое действие…
- Валерьянка? — Кирилл не на шутку удивился, после чего, смеясь, уткнулся в стол. — Валерьянка! Ну, ты даёшь! Первый раз такой прикол слышу!
Я улыбнулся, не понимая, в чём дело.
- Ну, да… Стоит мне только выпить валерьянки, как он сразу же замолкает и исчезает.
Кирилл посмотрел на меня с пренебрежением во взгляде.
- Идиот! — выпалил он. — С чего ты решил, что валерьянка обладает какой-то чудодейственной силой? Её даже ВОЗ не считает лекарственным препаратом! Кто тебе сказал, что она оказывает на этого твоего так называемого «союзника» волшебное действие, благодаря которому он исчезает? Что за бред?
Я не знал, что ответить и только в задумчивости дёрнул плечами в ответ.
- Ты сам же его и затыкаешь, а валерьянка для тебя — это всего лишь плацебо… На самом деле этот твой «союзник» — это слуховая галлюцинация, которая есть у тебя постоянно, которая всё время разговаривает с тобой, что-то нашёптывает на ухо спящему тебе, а ты сам решаешь, что слышать, а что нет. Ты сам можешь контролировать процесс восприятия, и лучше бы тебе избавиться от этой галлюцинации как можно скорее…
Я, не понимая, посмотрел на Кирилла и переспросил:
- В смысле «всё время нашёптывает на ухо»?..
- Всем чмоки в этом чате, — шёпотом проговорил «союзник», из-за чего у меня прошёл мороз по коже.
Кирилл усмехнулся и с самодовольной улыбочкой откинулся в кресле, заложив руки за голову. Он выглядел так, будто приготовился к просмотру театральной постановки.
- О, какие люди! — продолжал «союзник». — Кирилл! Конструктор! Надеюсь, ты ему не веришь? Он тебе все мозги запудрит! Эти конструкторы всегда так поступают. Они же просто пешки — выполняют то, что им скажут… Им скажут: сделай игру, — они её и сделают… Им скажут: служить — они и служат… Им скажут: убить героя — они это сделают без единого колебания. Поэтому ни единому их слову верить нельзя — они ненастоящие, они никогда не говорят от своего имени…
Во время всей этой тирады, я старался не показывать вида того, что слышу голос в своей голове, но при этом внимательно слушал его и пытался понять, как же мне поступить в этой странной ситуации.
- Ты только посмотри на его довольную рожу, — не останавливался «союзник». — Как котёнок маленький: нагадил в тапок и рад этой своей пакости. Это он радуется тому, что посеял в тебе зерно сомнения.
Я в растерянности встал с кресла и пошёл к барной стойке. Кирилл молча провожал меня взглядом.
- Но ты же понимаешь, Игорь, что ты, на самом деле, в порядке? Это всё просто план конструктора. Он хочет избавиться от тебя.
- Скажите, пожалуйста, — обратился я к девушке за барной стойкой. — А у вас случайно нет валерьянки?
Этот мой вопрос озадачил её. Кирилл же, сидя за столиком, в очередной раз разразился заливистым смехом, из-за чего девушка неловко улыбнулась, а потому, кивнула и спросила:
- Вам нехорошо? Вызвать скорую?
- Нет, просто валерьянки пожалуйста!
- Валерьянку за третий столик! — дико смеясь, прокричал Кирилл у меня за спиной, но я старался не обращать на него внимание.
Девушка кивнула и удалилась в заднюю комнату.
- Думаешь, Кирилл силён? Думаешь, он единственный, кто может читать мысли и делать какие-то странные вещи? — ни на секунду не останавливаясь, вещал «союзник». — Я тебя легко могу научить делать вещи и похлеще! Для этого не надо быть ни конструктором, ни создателем. Я могу тебя научить всему, чему ты пожелаешь. На самом деле, я могу научить тебя значительно большему, нежели Кирилл и вся его компания!
Девушка вернулась со стаканом воды с валерьянкой в руке и поставила его передо мной.
- Вот, пожалуйста.
- Спасибо.
- Не страдай ерундой, — прошептал мне прямо в правое ухо «союзник», из-за чего вынудил меня резко повернуться и попытаться найти источник звука. — Всё это мелочно, всё это тебе ненужно. Лучше соберись! Слушай, что я тебе говорю. Вся твоя жизнь — лишь отголосок сна одной из частей великого существа…
Я посмотрел сумасшедшим взглядом на девушку, из-за чего та в некотором испуге отпрянула назад, взял бутыль с валерьянкой, открыл крышечку, вырвал заглушку и решительным движением опрокинул себе в глотку.
Пара глотков, и всё прошло, стало тихо. Я посмотрел по сторонам. Кирилл с нескрываемым любопытством изучал меня. Девушка за барной стойкой стояла, широко открыв глаза, прижавшись к полкам у стены. Девушки за столиком молча глядели на меня… Я обратил внимание на то, как один из посетителей выронил чайную ложку, из-за чего та начала скакать по кафельному полу… Но было очень тихо. Я не слышал ничьих голосов, я не слышал никаких звуков, в кафе царила мертвецкая тишина, и только звон в моих ушах мешал ей установить тотальный контроль…
- Но в одном Кирилл прав: валерьянка — это плацебо, — озабоченно проговорил в этой звуковой пустоте «союзник». — Но на самом деле я здесь для того, чтобы помочь тебе. Сделай глубокий вдох.
Я послушно сделал вдох, когда неожиданно, как будто из ниоткуда, передо мной возник Кирилл и, едко улыбаясь, сильно ударил меня по спине ладонью. Мир перед глазами задрожал, и я потерял сознание.