Лабиринт

Кажется, я спал. Впрочем я не был уверен, в том, что это сон… Впервые в жизни я был в таком состоянии, в котором прекрасно понимал, что происходит вокруг меня, осознавал себя, даже лучше, чем когда бы то ни было, но не мог понять, сон это или не сон. Даже скорее я сказал бы, что не сплю… но был крайне в этом не уверен.

Очнулся я в комнате с ровными серыми стенами, бетонным серым полом и ровным серым потолком, с одинокой тускло горящей лампочкой, ввёрнутой прямо в цоколь, висящий под потолком. В комнате не было ни окон, ни дверей. Помимо меня по углам лежало ещё три человека, лица которых из-за слабого освещения я разглядеть не мог. Одежда на них была такая же, как и на мне — серый монотонный комбинезон и чёрные кеды с белыми полосками. Никогда в жизни так не одевался — кто-то меня явно переодел, пока я спал.

Практически одновременно люди в комнате начинают приходить в себя и, потирая головы и глаза поднимаются.

• Ромка, ты? Игорь? Серёга? — удивляюсь я.

Это же мои друзья! Некоторых из них я не видел уже несколько месяцев. Все немного помятые, но целые и невредимые.

• Где я? — выговаривает Игорь, поглядывая по сторонам.
• Где мы? — поправляет его Ромка, и осмотрев комнату, добавляет: — и что интересней, как мы сюда попали?
• Ёкарный бабай! Как же башка трещит, — только и выдаёт Серёга.
• Что это? Ловушка какая-то? — продолжает вслух Рома, оглядываясь и анализируя ситуацию.
• Наверно, проделки Кирилла, — хмуро произносит Игорь.
• Возможно, только какого? — спрашивает Ромка, глянув на Игоря.
• Кирилла? — удивляюсь я.

Имя знакомое. Конечно, это может быть простое совпадение или игра моего воображения, но память подсказывает, что у меня уже был как-то контакт с каким-то Кириллом. Кажется, то был старый друг Дагни… и после него, кажется, у меня было то очень странное сновидение…

Дагни… Сейчас я отчётливо помню, что она существовала, даже припоминаю её образ, но в деталях вспомнить не могу.

• Это тот Кирилл, о котором я думаю? — спрашивает Серёга.
• Да, Серёга, — со злостью отвечает Игорь. — мы все умеем читать твои бестолковые мысли, и это тот самый Кирилл, о котором ты думаешь!
• Вы что, хотите сказать, что мы все были прямо или косвенно связаны с каким-то Кириллом, которого мы все знаем, и теперь он нас заманил в какую-то ловушку, и всё это время никто ничего не говорил по этому поводу? — возмущаюсь я.
• Ну, мы с Игорем наших Кириллов знаем… Это разные люди, — отвечает мимоходом Ромка, разглядывая стены. — Если их можно назвать людьми… Но мне интересно другое: как выбраться из этой ловушки? Мой Кирилл, каким бы шутником и заразой ни был, никогда не давал мне испытаний не по моим силам…
• Зато мой, та ещё сука, вечно мне устраивал какое-нибудь западло, — жалуется Игорь. — А в последнее время он вообще меня пытался несколько раз убить…
• Описание Игоря больше подходит под моего Кирилла, — замечаю я.
• И моего, — поддакивает Сергей.

Ромка стучит кулаком по стене. Никакого гула, никаких звуков. Такое ощущение, будто стена просто поглотила все звуки и удары.

• Странно. Но, может, мы зря вообще о Кириллах вспоминаем, — замечает Ромка. — Важнее вспомнить, как мы здесь оказались, для того, чтобы понять, что делать, а не кто виноват…

Он поворачивается к нам и, глядя вокруг, что-то просчитывает в голове.

• А чего тут думать? И так понятно, чьих рук дело.., — кидает Игорь.
• Вот я, например, — не обращая на него внимание, перебивает Ромка. — Помню, что сидел в своей комнате, в «.», и работал. Кажется, кто-то заходил, что-то оставил на столе, потом вышел… Кажется, была какая-то записка, — Ромка напрягается в задумчивости и стекает по стене, усаживаясь прямо на старый советский паркетный пол.
• У меня тоже была записка, — удивляется Игорь и включается в обсуждение. — Я у себя дома был, мне позвонили и под дверь подбросили записку… Взял её, — он с закрытыми глазами повторяет свои действия, — прошёл в зал, читая записку, и еле добрался до дивана…

Игорь садится на мягкий серый диван. Тут уже эстафету перехватывает Серёга:

• И у меня записка. Только какая-то страшная была, — проговаривает он. — Я тоже был дома… Только хотел бухнуть, вискарь открыл, а в коробке из-под виски записка валяется…

Серёга в задумчивости прислоняется к стене с обоями в голубой цветочек.

После этого уже я вспоминаю свою ситуацию и затягиваю потуже халат и перебрасываю шарф, чтобы хоть как-то спастись от холода…

Мы переглядываемся. Мы уже знаем, что было в записках, и знаем, что содержание у всех одинаковое…

• «.» собирается, так ведь? — спрашиваю я, глядя на остальных.

Ромка с Игорем кивают. Серёга с отваленной челюстью смотрит на нас.

• Ни фига себе! — только и вырывается из него.
• Стоп! — вскакивая на ноги, кричит Ромка, и делает жест руками, чтобы никто не шевелился. — Поправьте меня, если я не прав, но, когда я пришёл в себя, в комнате были серые стены, бетонный пол и потолок. Сейчас у нас паркет из моей «.», обои из Серёгиной квартиры, диван из комнаты Игоря и вообще значительно похолодало… Тут что-то не так.

Я задумываюсь. Действительно что-то происходит. Комната как будто живёт и реализовывает наши мысли. Только я почему-то этих изменений до этого не заметил и всё воспринял как должное, само собой разумеющееся. Если бы не Ромка, я бы и не обратил на это внимание.

Игорь ухмыляется после чего комната шатается и неожиданно разбухает, превратившись в большую светлую комнату с мягким удобным диваном, с барным шкафчиком, набитым разными экзотическими алкогольными напитками. В комнате тепло и комфортно.

• Раз уж такая пьянка, — проговаривает Игорь, идёт к шкафчику, вытаскивает оттуда бутылку арманьяка «Dupeyron» 1971 года, 4 бокала и порезанное ломтиками яблоко.
• По-моему, это не лучшая идея, — замечает Ромка, и весь алкоголь исчезает.
• А я бы сейчас бухнул, — сетует Серёга, явно не контролирующий происходящее, в руках которого сразу же появляется стакан с водкой и солёный огурец.
• Чтоб ты подавился, — зло выбрасывает Игорь.

Сергей выпивает, закусывает огурцом и начинает громко откашливаться. Он подавился, начал задыхаться и кашлять. Я бросаюсь к нему на помощь и пытаюсь привести в чувства, обхватив сзади и дёргая на себя. Но это не помогает — ему становится только хуже. Серёга весь раскраснелся и слабеет.

• Хватит! — обрывает Ромка, и Серёга сразу же начинает дышать. — В этой комнате нужно быть серьёзней! Любое движение мысли сразу же становится реальностью…
• Прямо как во сне, — замечает Игорь и хитро смотрит на нас. — А, может, мы во сне?

Ромка смотрит на свои руки, щипает себя за локоть, покусывает фаланги пальцев. Я подпрыгиваю на месте, Серёга смотрит на нас как на ненормальных и лишь ворчит, что мы сошли с ума. А Игорь ничего не делает — он только стоит и наблюдает за нами, и как будто что-то там себе в голове записывает.

• Это не сон, — уверенно заключает Ромка. — По крайней мере, я не сплю.
• Конечно же это не сон, блин! — возмущается Серёга. — Сны не бывают такими вот реальными… Это даже блондинке ясно!

Неожиданно в комнате появляется длинноногая блондинка с большой грудью, в маленьком облегающем красном платьице, в красных туфельках на высоких тонких каблуках, и, виляя бёдрами, направляется к Серёге. Тот несколько смущён и испуган, а она подходит вплотную к нему, нежно целуют в щёку, опускается на колени, расстёгивает Серёгины брюки и спускает их до колен…

• А ты не боишься, что она тебе там что-нибудь откусит, а потом и вовсе тебя съест? — вальяжно бросает со злой ухмылкой Игорь.

Сразу же после его фразы блондинка начинает шипеть, у неё загораются красным глаза, выступают клыки, и она бросается в промежность Серёги. Тот ругаясь и крича, пытается отскочить от неё, упираясь руками в её голову, но она валит его на пол, после чего неожиданно меняет направление, лезет вверх и молниеносно впивается клыками ему в шею.

«Этого всего не существует, это всего лишь игра воображения. На самом деле я на светлой солнечной поляне», — пытаюсь я успокоить себя, плохо контролируя происходящее.

У Ромки в руках появляется самурайский меч, и тот, подскочив к блондинке, ловким движением рассекает её пополам.

Кровь во все стороны.

Это помогает, блондинка валится замертво на Серёгу. Тот в приступе паники, пытается её стряхнуть с себя, но ничего не получается — она прижала его к земле, причём чем сильнее Серёга пытается от неё избавиться, тем сильнее она его прижимает. Ромка на это только хмыкает и, поддев половину блондинки ногой, лёгким движением отбрасывает в сторону, как будто та ничего и не весит.

• Вот блин! — ругается приходящий в себя Серёга. — Вот сука!

Он трогает свою шею правой рукой и видит кровь.

• Просто нужно контролировать своё воображение, — выговаривает ему Игорь, качающийся на качелях, зацепленных на мощной ветке большого дуба.
• Воображение?! — возмущается Серёга. — Хочешь сказать, что это вот нереально? — он показывает кровь на своей ладони.
• Нет, не реально. Оно реально только пока ты в это веришь, болван! — со злостью замечает Игорь, продолжая раскачиваться.

Ситуация с блондинкой только закончилась, а Игорь с Ромкой уже преобразились и выглядят совершенно иначе. Они уже не заляпаны кровью. Ромка — в голубых джинсах и белой обтягивающей майке с изображением красной клетки с синей птицей в ней и надписью ниже: «Свободу сознанию!». Игорь — в чёрном деловом костюме, белоснежной рубашке, с чёрным тонким галстуком. Когда он качается на качелях, пола его пиджака задирается, и под ним виднеется кобура с пистолетом.

Серёга отползает к дереву и прислоняется к стволу. Он закрывает глаза и отдыхает, придерживая шею рукой — кровь никак не останавливается. Очевидно, что если ничего не предпринять, он просто умрёт от потери крови… если, конечно, в этом месте можно умереть…

• Не останавливается. Я так весь вытеку и сдохну…, — мрачно замечает он с закрытыми глазами.
• Серый, расскажи анекдот, — неожиданно просит Ромка, что-то до того взвешивавший в голове.

Тот открывает глаза и хмурясь смотрит на Ромку.

• С чего это вдруг?
• Ну, захотелось так, — поясняет Ромка.
• Хорошо, — Серёга задумывается.

Игорь замирает на своих качелях, внимательно слушая.

Серёга выдаёт:

«Блондинка рассуждает о своей жизни».

И пока он рассказывает прямо перед нами, на полянке, появляются нечёткие образы — как будто включена голограмма по сюжету анекдота.

«Блондинка говорит:

• Люди меня не ценят, люди видят только мои пухленькие губки, мою большую грудь, шикарную фигуру и красивое личико. А у меня глубокий внутренний мир, у меня тонкое устройство души!..

Её перебивает мужской голос:

• Однако же ты не на сцене, и мой член не микрофон. Работай, детка, не отвлекайся!»

Всё это предстало перед нами, скорее, в том виде, в каком себе это представлял Сергей, хотя и какие-то элементы нашей фантазии, наверно, примешались к сцене, но уже мгновение спустя после окончания анекдота голограмма пропадает.

Никто не смеётся. Игорь, замерший на время анекдота, вздыхает, бросив только: «Вот дебил!» — и опять начинает раскачиваться. Я отворачиваюсь и ставлю свой взгляд куда-то вдаль, стараясь отвлечься от всей этой ситуации с блондинками, которых для меня уже многовато. К Серёгиным пошлостям и анекдотикам я уже привык, поэтому отношусь к этому нейтрально. А Ромка расплывается в улыбке.

• Вот видишь, кровь остановилась, стоило тебе только о ней забыть, — изрёк он.

Серёга трогает шею и смущённо соглашается:

• Даже царапины не осталось…
• Тут как во сне. Что пожелаешь, то и получишь, — пытается объяснить Ромка. — Поэтому будь осторожней в своих желаниях.
• Ты меня удивляешь, — фыркает Игорь. — Как можно ограничить в желаниях существо с интеллектом хомячка.

Сразу же после этой фразы Сергей превращается в метрового Джунгарского хомяка с громадными зубами и щеками, набитыми каким-то добром.

• Вот видишь, — хмыкает Игорь, показывая рукой. — Стоит только сказать о чём-то, он это сразу же реализует.
• Можно подумать вы такие крутые, что ни о чём не думаете, — угрюмо замечаю я через плечо и думаю о том, что на таком пекле не помешало бы фисташковое мороженое, которое сразу же к моему удовольствию появляется в моих руках.
• Мы хотя бы работаем над собой, — замечает Игорь. — Мы к чему-то стремимся, мы развиваемся…
• Жарко, — бурчит Серёга сквозь щёки с орехами, и неожиданно начинает печь ещё сильнее.
• Ну, ты посмотри на него! — восклицает Игорь, всплёскивая руками и вставая с качели. — Ну, что за дятел!

Серёга ожидаемо превращается в гигантского дятла с красным хохолком, но печь от этого не перестаёт.

• Слышишь, ты, — подходит Игорь к Серёге и, глядя ему в глаза, со злостью внушает, — завязывай с этим, гоблин ушастый! Не уж то так сложно контролировать свою одну извилину?!

К Серёге так же подходит Рома.

• Серёжа, погода хорошая сегодня, да? — пытается он его отвлечь.

Тот кивает.

• Мозг включай, полудурок, — сыплет оскорбления Игорь в левое ухо Сергея.
• А ты какую погоду любишь? — продолжает добрым тоном Рома в правое ухо.
• Люблю, когда тепло, но не жарко. Люблю на солнышке погреться, — смущённо отвечает Сергей, косясь в испуге на Игоря.
• Здорово! Как удачно, что сегодня именно такой день, да? — спрашивает Ромка.
• Включай кондиционер, маразматик! — с напором говорит Игорь.

Серёга совсем растерялся, он уже потерял своё обличье дятла и стал обычным бесформенным и безвольным человеком. То ли от давления Игоря, то ли от настояний Ромы, то ли от совместного воздействия, погода пришла в порядок. Однако всё это уже не важно, так как у меня в голове начинается хаос. Все эти речи про гоблинов, полудурков и тому подобное выбили меня из колеи. Мысли начали хаотично бродить, реализуясь в форме ромашек с зубами, деревьев с бензопилами в руках, поросят в небесах и, в добавок ко всему этому, в виде чёрной кромки на горизонте.

• Что это? — навострился Ромка.
• Это наш Димочка шалит, — с укором в голосе говорит Игорь, поворачиваясь ко мне.
• Солнце было такое… Погода. А тут вы ещё со своей тирадой, — оправдываюсь я. — В общем, кажется, я представил себе орду орков… Как во «Властелине колец»…
• Зачем? — спрашивает Ромка.
• Думаешь, я специально?! Так получилось… — неопределённо отвечаю я.
• О боже, нас всех убьют! — снова не контролируя себя начинает истерить Серёга.
• Заткнись, — властно говорит Игорь, и Серёга оказывается связанным по рукам и ногам с кляпом во рту и завязанными чёрной тканью глазами. — Работай давай, и даже не пытайся подумать о чём-либо!
• Дима, их же не существует, ты знаешь? — подходя ко мне, спрашивает Ромка.
• Наверно, — не уверенно отвечаю я. — Вроде бы знаю, но как-то неглубоко.

А толпа в это время всё приближается и приближается. Уже доспехи орков различимы, уже их выкрики и гогот слышны. Они кричат о том, что я не сдал документацию по проекту, и должен за это заплатить. Ещё пара минут, и они будут здесь и растерзают нас…

• Дима, это важно! Их не существует! — внушает Ромка.

Я в ответ только смущённо улыбаюсь.

Я действительно не уверен. Выглядят они вполне реально, звуки издают совершенно реальные, так что обмануть себя и не поверить в них очень сложно. Нужно уметь очень сильно отстраняться абсолютно от всего для того, чтобы взять вот так, и просто не поверить. Я так не умею. Тем более, когда они всё ближе и ближе. И вот уже видны их уродливые рожи с клыками и сгнившими зубами, уже даже чувствуется запах гнили и грязи, а эти кричат на ломаном русском языке, что вытащат мои кишки и намотают их на дерево, после чего все вместе с саблями на голо бросаются в нашу сторону.

• Бесполезно, — зло бросает Игорь, поворачивается к толпе, поднимает руки в сторону неба и театрально заявляет:
• Ахалай-махалай, пылесос подключай.

Раздаётся щелчок, и одного за другим орков засасывает куда-то вверх какой-то невидимый пылесос. Те пытаются сопротивляться, хватаются за деревья, кричат: «нет, только не это» и «что, опять?». Однако сносит их всех подчистую. Через минуту от орков не остаётся и следа. Игорь сидит на пеньке и с важным видом курит сигару.

• Один вред от вас!

Серёга отрывается от компьютера и смотрит в нашу сторону.

• Чего у вас? Опять проблема с сегментами?
• Это всё замечательно, — проходит Ромка до мягкого кресла с мелкими поролоновыми шариками внутри, плюхается в него и продолжает, — однако не даёт нам никакого представления о том, как отсюда выбраться.
• Надо просто проснуться, — с видом знатока заявляет Игорь.
• Это не сон, что ты! — возражает Ромка.
• Это не сон! Вы чего?! — с удивлением выбрасывает Серёга. — Людмила Николаевна, скажите им!
• Солнце моё, — изрекает возникшая в нашей комнате полная женщина с надменным взглядом, — если бы это был сон, то это означало бы, что я не существую. Но не хочешь же ты сказать, что меня нет?!
• Нет, что вы! Вы есть. Только не ставьте мне 3-ку в полугодии по русскому, а то меня родители убьют, — продолжает Серёга.
• Кое-кому надо точно проснуться, — покачивая головой замечает Ромка.

Мы уже на автобусной остановке. Только Игорь всё ещё сидит на пеньке, а Ромка — в своём мягком кресле. По-видимому мысли Сергея продолжают хаотично бродить сами по себе, а мы вынуждены следовать за ними. Положение заложников не контролирующего себя человека раздражает.

• Он меня начинает бесить, — злится Игорь.

Остановка неожиданно трансформируется и оказывается по середине разделительной полосы какого-то оживлённого шоссе. Сергей продолжает оправдываться перед своей училкой за то, что не сделал уроки, а та наседает на него со всё большей силой. Машины шумно проезжают мимо нас, громко бибикая.

• Надо его вытащить, — говорит Ромка.
• Зачем? — замечает Игорь. — Сейчас — училка, несколько минут назад — хомяк с дятлом, до них — блондинка… Он вообще не осознаёт, что происходит. Он опасен и неконтролируем. Надо от него избавиться, а то он нас погубит.
• Что значит «избавиться»? — возмущается Ромка. — Ты хочешь его убить?
• Брось дурить! — с напором начинает объяснять Игорь. — Ты же сам говоришь, что это всё очень похоже на сон. Так оно и есть по всем признакам. Единственное отличие — ваши техники по определению сновидения не проходят. И, если вы все действительно существуете, а не просто спрайты моего сна, то ваша смерть здесь по законам жанра приведёт к тому, что вы просто проснётесь в своих тёплых кроватях. Если же вы всё-таки ненастоящие, то вам ничего и не будет!
• Настоящие! Все настоящие, понимаешь! — почти крича убеждает Ромка. — Даже эта училка настоящая. Это всё проекции, это части чего-то живого. Все мы проекции чего-то или кого-то большего…
• Только не я. Я сам по себе! — Уверенно заявляет Игорь и смотрит на Ромку испытывающим взглядом. — Я сам себе хозяин, я свободен! А ты говоришь как спрайт.

И сразу же после этого Игорь делает выпад в сторону Серёги и выталкивает его под мчащуюся машину. Тот даже сообразить не успевает, что произошло — никто из нас не успевает — а Серёга уже повалился на спину, и мгновение спустя его переезжает грузовик. Кости хрустят под колёсами, грузовик слегка подпрыгивает, и водитель бьёт по тормозом. Уже секунду спустя мы с Ромкой и с водителем стоим у того места, куда только что упал Серёга, но не находим его там.

• Ничего не понимаю, — говорит водитель, потирая голову. — Вроде бы, был кто-то…
• Что за чёрт? — шепчу я.
• Ну, вот. Я же говорил! Спрайт! — надменно изрекает Игорь.

Рома смотрит на него со злобой.

• Не думал, что ты ради своих целей можешь убить человека!
• Да кто его убивал?! — с усмешкой возражает тот в ответ. — Где труп? Никто не умер, кто-то просто проснулся в своей кровати в холодном поту…
• Или не проснулся, — грустно замечаю я.
• Кстати говоря, да, — подмечает Ромка. — Ты уже не помнишь, как говорил мне, что Серёгу нашли мёртвым в кровати..?
• Мёртвым? Ты чего? Перебрал, что ли?! — со смехом в голосе переспрашивает Игорь. — Он цел и невредим! Я его на работе каждый день вижу. Да и когда я тебе об этом мог сказать-то? Мы с тобой последний раз виделись несколько месяцев назад, когда я тебя у себя на ночь оставил после той передряги…
• Мы виделись совсем недавно на крыше твоего дома… — заявляет Ромка.
• Однако же Ромка прав, Серёга действительно умер, и его действительно нашли мёртвым в кровати… — грустно вспоминаю я.

Игорь опешил и стоит как окаченный ведром холодной воды, ничего не понимая. Однако быстро собирается и приходит в себя.

• Не хочешь же ты сказать, что я его только что убил?! Что за абсурд! Я сделал только благо — убрал проблему, которая нам сильно мешала.

Ветер свистит. Мы теперь уже стоим на какой-то знакомой крыше многоэтажного дома. Темно, только фонари, стоящие зачем-то по углам крыши, разливают слабый жёлтый свет по поверхности. На краю крыши — два стула. На Ромке теперь зимняя куртка и джинсы.

• Ничего не напоминает? — спрашивает он у Игоря.
• Нет, ничего. Я даже этого места не знаю, — категорично отвечает Игорь.
• Тем не менее, обстоятельства смерти Сергея так и остались неизвестными, — вставляю я не в тему свою реплику, перекрикивая ветер. — Вскрытие ничего так и не показало…
• Да просто бухать надо меньше, — отвлекается на меня Игорь. — Тебя это, кстати, тоже касается!
• В каком смысле? — Не понимаю я.
• Да просто вместо того, чтобы проектом заниматься, ты страдаешь хернёй с какими-то своими Эллами. Я знаю, это всё из-за этой твоей девчонки! Она на тебя плохо влияет и настраивает против меня!

Я вспоминаю о Дагни и значительно грустнею. Нет, кажется, я её никогда не забывал. По крайней мере, я всегда помнил, что она где-то есть. Но в последнее время мне было очень тяжело вспомнить её образ. Кажется, все эти испытания отвлекли меня от неё, и как будто перезарядили. Потому что теперь я стал всё чётче и чётче вспоминать её.

Я подхожу к краю крыши и сажусь на стул.

• Вот об этом я и говорю, — жёстко говорит Игорь. — Поплачь мне тут ещё!

Но я уже его не хочу слышать, уже не обращаю внимание. Я сижу и вспоминаю Дагни и наши с ней отношения. Всё, что в последние дни было как в каком-то тумане, теперь начало возвращаться ко мне. Воспоминания одно за другим набросились на меня, вместе с более чётким образом Дагни. Мне становится ужасно грустно, так как я понимаю, что её больше нет со мной. И депрессия охватывает меня. Зачем мне что-либо делать? Зачем мне возвращаться назад в реальный мир? Чего искать? Чего ждать?

А Игорь продолжает меня подкалывать и пытается задеть. Краем уха я слышу, как в какой-то момент Ромка вмешивается и входит с ним в словесную перепалку, пытаясь воззвать к его совести. Я уже спиной чувствую, что обстановка там накаляется до предела, и скоро эти двое начнут рвать и метать… А кто из них в таком случае победит, совершенно непонятно… Впрочем, это совершенно неважно. Всё это не имеет никакого смысла! Всё это пусто.

И тут где-то внизу, в этой бесконечной черноте под моими ногами, всплывает знакомое прекрасное личико. Её личико. Точно Её! В этот раз я уверен на сто процентов, что это Дагни. Я вспомнил её, я вспомнил её черты: её глубокие светло-голубые глаза, её волосы до плеч, немножко отдёрнутый носик, складочки в уголке улыбающихся губ…

• Дима, — шепчет она и подмигивает. — Ты всегда мог меня найти, когда нужно было, всегда добирался до меня из любого места. Да ты и сам мне всегда говорил, что найдёшь меня хоть на краю света… Помни меня, поймай меня, пойми меня! Иди ко мне… Будь со мной! Проснись!…

Я улыбаюсь, потому что неожиданное появление её личика открывает передо мной какую-то скрытую до того, но очевидную дверь, на которую она всё это время указывала. Я знаю, как выбраться из этого лабиринта, более того, я даже знаю и чувствую, кто я есть на самом деле… И Ромка с Игорем теперь мне кажутся невесомыми и несерьёзными. И Серёга мне абсолютно понятен и прост. Всё это, происходящее вокруг меня и внутри меня так просто и так элементарно, но при этом так изящно. Какая многоходовка! Какая изящная игра!

И в этот же момент я отчётливо понимаю, что меня ждёт, если не предпринять никаких действий. Теперь я знаю, как нужно поступить, чтобы сохранить себя, и кем мне надо стать. Так я их всех переиграю… Всего один ход!

Я спрыгиваю со стула в объятия Дагни.