- Я представил себе, что её шарф становится другого цвета, и тот изменился, но я не смог добиться желаемого результата: вместо фиолетового у меня получился розовый, а потом девушка сказала, что терпеть не может фиолетовый… — я с нескрываемым возбуждением рассказывал Кириллу о произошедшем со мной за несколько часов до нашей встречи, обильно сопровождая своё повествование жестами.
Кирилл слушал внимательно, не перебивая.
- Наверно, это всё из-за того, что она не любит фиолетовый — она сопротивлялась его появлению, и когда я стал его менять, её сопротивление привело к получению шарфа оптимального цвета.
Когда я закончил и вопросительно посмотрел на Кирилла, он заметил:
- Может быть. А может это ничего не значит, и у тебя просто разыгралась фантазия.
Я уверенно покачал головой:
- Я точно знаю, я помню, каким шарф был до того, и каким стал.
- Если ты это точно помнишь и знаешь, — размеренно говорил Кирилл, — то это прекрасно, так как в таком случае ты сумел при сборе другой линии оставить воспоминание о предыдущей.
Я не очень хорошо понимал его, хотя внутри что-то говорило о том, что всё это мне уже откуда-то знакомо…
- Что ты имеешь в виду под «собрать линию»?
Мы шли по Дворцовому мосту в сторону стрелки Васильевского острова. Светило солнце. Дул лёгкий ветерок. Было холодно но, тем не менее, всё ещё достаточно комфортно. Кирилл шёл без куртки — в одной маячке с короткими рукавами, для чего, как мне казалось, было уже поздновато и холодновато.
- Линия, — начал объяснять он, — это абстрактное, но при этом абсолютно реальное понятие. Линия — это протяжённость пространства с определёнными характеристиками во времени. Ты же изучал в своё время «теорию струн»?
- Изучал — это громко сказано, — усмехнулся я. — Скорее читал из любопытства.
- Ну, что-то же ты оттуда помнишь, так?
- Так.
- Ну, вот, некий аналог линий там и рассматривался: многомерный мир пространства и времени. Тебе пока будет достаточно знать следующее абстрактное определение: линия — это траектория времени, на которой существует наш повседневный мир, по которой мы движемся из одной точки в другую, — Кирилл показал в воздухе пальцами одну точку, другую и движение. — Так вот, во вселенной существует бесконечное число линий, которые так или иначе отличаются друг от друга.
- Я тебя пока слабо понимаю, честно говоря, — заметил я. — Впрочем, как всегда…
- В общем, прими как данность то, что ты движешься по линии времени в некотором выбранном тобой пространстве.
Я хотел было вставить свою реплику о том, что такие вещи стоит пояснять, морочить ими голову нельзя, но Кирилл меня превентивно перебил:
- Единственное, что важно на данный момент, так это то, что сегодня в метро ты неосознанно начал движение к линии, на которой шарф той девушки — фиолетового цвета. Не имея никаких знаний и опыта, ты начал двигаться. Однако из-за того, что двигался ты медленно, постепенно собирая линии одну за другой, ты вынужден был также бороться и с волей других людей. Девушка терпеть не может фиолетовый, и неосознанно остановила тебя, не позволив пройти дальше и собрать другую линию.
- Стой-стой-стой! — не выдержал я. — Ты меня совсем теряешь! Как я могу двигаться по этим твоим чёртовым линиям? Как это вообще возможно если я даже не знаю об их существовании?
- Это не те вопросы, на которые ты сейчас получишь ответы, — улыбнулся Кирилл. — Для тебя и факт существования линий — уже важное открытие, о котором стоит серьёзно задуматься.
Мы перешли мост и уже двигались к большому пешеходном переходу.
- А это факт? — удивился я. — Скорее похоже на твою фантазию.
- Это больше, чем факт, — обрубил Кирилл. — Так оно и есть на самом деле. Давай к бирже, — указал он направление кивком головы. — Посидим на ступеньках, поговорим…
Несколько человек уже стояло у перехода и ждало, когда свет переключится с красного на зелёный.
- Почему ты не хочешь мне рассказать всё прямо сейчас? — не терпелось мне.
- Представь себе, — начал терпеливо объяснять Кирилл, — что пещерному человеку выдают пулемёт, объясняют, как он работает, но при этом не формируют у него никаких моральных принципов и ограничений. Какова вероятность того, что он будет использовать оружие в благих целях, не перебьёт людей вокруг и случайно не застрелит самого себя?
Свет переключился на зелёный, и мы вдвоём начали движение на противоположную сторону дороги. К нам на встречу шла толпа туристов-китайцев, приехавших поглазеть на Питер. А Кирилл продолжал пояснение:
- Скорее всего, ради забавы, не понимая, что творит, он будет бегать и стрелять из пулемёта. Существо, наделённое силой, не знающее как правильно её применить, опасно не только для себя самого, но и для общества, в котором оно действует, и даже для мира в целом.
Мы поравнялись с китайцами и, по неизвестным мне причинам, пошли им наперерез. Забавно было то, что Кирилла они все бережно обходили, проявляя верх внимательности, а меня как будто то ли теряли из вида, то ли вообще не видели, из-за чего то один, то другой турист наталкивался на меня, после чего приходил в себя, извинялся и шёл дальше.
- Ты на текущем этапе своего развития — пещерный человек с пистолетом, — торжественно заключил Кирилл. — Ты и так уже натворил кучу глупостей: то с осознанными сновидениями игрался, то бесцельно пробовал различные методики по разрушению собственной психики, то психотропные средства глотал… Тому, что ты до сих пор жив и серьёзно никак не пострадал психически и физически, есть только одно объяснение…
Кирилл по театральному выдержал паузу.
- Но я тебе о нём пока тоже не расскажу.
Мы перешли улицу и стали подниматься по ступенькам.
- Да чтобы тебя! — в сердцах выпалил я. — Какого чёрта ты тогда вообще весь этот разговор завёл?
- Ну, не могу же я тебе позволить и далее совершать глупости и пытаться уничтожить себя вместе с миром?! — Кирилл с улыбкой посмотрел на меня. — Кстати, давай-ка об этом как раз и поговорим.
Кирилл достал из заднего кармана своих джинсов сложенный в четыре раза листок. Мы сели на ступени. Я достал из кармана куртки сухарики.
- Я тут недавно натолкнулся на очень интересный текст… — начал рассказывать Кирилл.