Игорь! Как там очутился Игорь? Всё-таки что-то тут не так, что-то нечисто, раз появился он, лучший друг, и вытащил. А что он делал? Он вырубал охранников одного за другим, взламывал двери и отключал электричество — и всё это для того, чтобы меня вытащить из заточения, из психушки… Но откуда он всё это умеет делать? Когда успел научиться? Да и был ли это действительно Игорь? Может быть, мне показалось? Может, это был кто-то другой? Впрочем, нет. Это именно он. В каком-то полумраке я умудрился взглянуть в его глаза и всё понял.
Я, протирая заспанные глаза, поднимаюсь на ноги. Солнце уже встаёт, город потихоньку собирается на работу. Попа от сидения на холодном тротуаре замёрзла и затекла. Впрочем почему только попа? Весь промёрз до костей — из одежды лишь смирительная рубашка с развязанными рукавами, длинный бежевый осенний плащ, накинутый сверху, да тёмно-зелёные резиновые сапоги двумя размерами больше, чем надо, на босых ногах.
Где я?
Оглядываюсь, закатываю длинные рукава рубашки, из-за чего ткань сбивается на уровне бицепсов, и кутаюсь в плащ.
Я под каким-то широким бетонным мостом с огромными балками, поддерживающими его с разных сторон. Река. Рассеянно подхожу поближе к ней, чтобы посмотреть на воду, которая достаточно быстро несётся куда-то влево. Надо мной периодически раздаётся гул колёс.
Надо куда-то идти, надо что-то делать и как-то спасаться… Но что делать такому подозрительному человеку, как я, которого, скорее всего, уже разыскивает полгорода? В животе урчит. Я ещё и проголодался. Да уж! Так я долго не протяну.
В полной прострации гляжу на тротуар, уходящий куда-то вдоль реки вниз и направо. Потом смотрю на него же, уходящего в противоположную сторону. Вздыхаю и решаю идти по первому.
Ноги еле волокутся. Усталость во всём теле после всех этих испытаний. Болят мышцы живота, спины и почему-то ещё на ногах. Слабенький ветерок подталкивает меня в спину, обдавая недружелюбным утренним холодком. Тебя ещё не хватало! И так всё отвратительно, а тут ты ещё!
Куда я иду?
Да никуда. У меня тут нет друзей, у меня тут нет своей жизни. Я здесь абсолютно чужой, и мир этот ни капли не понимаю. Только Игорь как луч света из-за туч появился на какое-то время, но затем сразу же исчез, ничего не объяснив, лишь пролепетав что-то невнятное о том, что ему чего-то там нельзя. Значит и его прижали. А из Ромки вообще чёрт знает что сделали… Если это всё-таки был Ромка… А Дагни?
Я останавливаюсь и задумываюсь, непроизвольно морщась, копаясь в своих мыслях.
Была же такая девушка, которую звали Дагни? Ведь была? Кажется, да. Но когда она была и с кем, я не могу точно сказать. Наверно, со мной, но я в этом не уверен.
Плюнув на холод и пронизывающий ветер, понимая, что со мной покончено, схожу с тротуара и иду вдоль реки по мокрой утренней траве. Сапоги сразу же собирают на себе капельки росы. Слежу за тем, как ноги болтаются в них, периодически поднимаясь над землёй…
А что там Игорь бормотал о том, что нужно попытаться вспомнить? Вспомнить что-нибудь из той своей, спокойной размеренной жизни, которой я вечно был недоволен? Удивительно, какой вожделенной она стала теперь, когда я попал в такие условия. А до этого, оказывается, я вечно ныл про себя: то на работе завалили, кучу бумаг писать надо, то филиалы задолбали своими дурацкими вопросами, то домой возвращаешься, а там Дагни нет…
Дагни!
Значит она всё-таки была?..
Я прохожу мимо разложенного потёртого деревянного складного стульчика. Наверно, какой-нибудь дедушка по вечерам выходит на улицу, садится, закидывает удочку и любуется на закат… Посижу немного… Смахиваю полой плаща капли росы с поверхности стула, сажусь и лениво растягиваюсь на нём. Руки в карманах плаща, голова — в воротнике, носки сапог обращены друг к другу, взгляд уставлен куда-то вперёд, холодно, а плевать.
А какой она была? Я, ведь, действительно припоминаю, что она была, но вспомнить её образ никак не могу. Такое ощущение, будто он какой-то плавающий, изменяющийся — никак не поймать. Давай попробуем вспомнить по деталям. Её глаза. Голубые. Или серые? Или зелёные? Какие? Не помню, хоть убей! Но какие-то затягивающие и манящие… А нос? Или носик. Скорее носик. Однако ничего кроме нейтральных «изящный» и «милый» в голову не лезет. Губки… Бесполезно! Так я её никогда не вспомню!
Тяжело вздыхаю и отвожу взгляд в сторону моста. Тот своими весом и тяжестью внушает уважение. А мощные опоры, на которых он стоит, властно разделяют воду на потоки, из-за чего та закручивается и бурлит…
Неожиданно что-то очень знакомое и навязчивое вылезает и чешется в затылке. Мост был в своё время определяющим в моей жизни. Если бы я послушался зова и сделал шаг в сторону той тёмной массы, когда в поисках Дагни бродил по городу, всё было бы иначе…
Следуя за одной очень странной идеей, вскакиваю на ноги и, хлюпая сапогами, бегу к мосту.
Надо попробовать. Мысль совершенно сумасшедшая и странная, но мне всё равно особенно ничего другого и не остаётся.
Поднимаюсь по лестнице, и вот я уже на мосту, бегу по пешеходной дорожке к середине. Рядом уже ездят машины и троллейбусы — город проснулся. А водители и пассажиры косятся на меня с недоверием. Ну, и чёрт с вами!
Добегаю до середины моста и смотрю на реку, свесившись через перила. Ветер здесь дует сильнее и опять подталкивает меня в спину, как будто помогая решиться.
Тёмная густая масса с хаотически закручивающимися водными потоками, такая холодная и нейтральная, но такая притягательная, такая манящая…
Взвешиваю все «за» и «против» в голове, поглядывая по сторонам, и решаюсь. Киваю сам себе, хватаюсь руками за холодные чугунные перила, перелезаю через них и становлюсь на бордюр, держась двумя руками.
Раз.
Рядом останавливается машина, открывается окно пассажира, из которого наклонившись ко мне обращается водитель:
- Эй, парень! Ты чего? Ты в порядке?
Я в порядке, да. Сейчас буду ещё в большем порядке… хотя звучит эта мысль совершенно безумно.
Два.
- Ты это брось! Есть тысяча и одна вещь, ради которых можно жить!
Тысяча и одна? Кто ж спорит?! Только мне чтобы снова жить нужно сделать всего одну… точнее всего один шаг.
- Чтобы там с тобой не стряслось, всё это неважно.
Три!
Неожиданно внизу, в воде из потоков проступает образ Дагни, и я её чётко вспоминаю. Она улыбается мне и кивает с одобрением. Я улыбаюсь в ответ, разжимаю пальцы и подаюсь телом вперёд.
Прекрасное чувство полёта с замиранием сердца. В голове мелькают образы моих жизней. Их несколько. Была жизнь в сумасшедшем доме, была жизнь под мостом, и есть жизнь где-то там, с Дагни. И образ Дагни становится более отчётливым и явным, она рада тому, что я нашёл решение. «Я всегда с тобой, даже, когда ты этого не замечаешь» — говорит она. Я нашёл её. Я иду к ней. Я лечу.
Вспышка.
И темнота…